К 130-летию со дня рождения В.К. Арсеньева
Владимир Клавдиевич Арсеньев, будущий знаменитый исследователь Дальнего Востока, появился на свет в противоположном, западном краю огромной Российской империи – в Петербурге. Это произошло 29 августа 1872 года. В семье железнодорожного служащего Клавдия Федоровича Арсеньева Володя стал вторым сыном – после Анатолия, который был старше его на два года. А всего детей было девять плюс приемная девочка-сирота. Любопытно, что в те годы товарищем Анатолия и Владимира был Аполлинарий Рудаков, будущий ученый-китаист, один из первых преподавателей Восточного института во Владивостоке, а в 1906-1917 годах – директор этого института. Отец воспитывал в сыновьях любовь к чтению, познанию природы, к путешествиям. Клавдий Федорович, по словам Владимира, «сумел вселить в меня любознательность к страноведению в широком смысле этого слова».
В 19-летнем возрасте Владимир Арсеньев поступил на военную службу – вольноопределяющимся 1-го разряда рядового звания в 145-й пехотный Новочеркасский его величества ныне императора Александра III полк. В 1893 году он был направлен «для прохождения курса наук» в Петербургское пехотное юнкерское училище. Там интерес к путешествиям, заметный с детства, оформился в конкретную мечту – посвятить себя исследованиям Восточной Сибири.
Заметим, что в Петербургском юнкерском училище курс географии в то время читал Г.Е. Грум-Гржимайло, прошедший с научными экспедициями Западный Китай, Памир и Тянь-Шань. Понятно, что такой преподаватель мог научить многому. Позже в своей автобиографии В.К. Арсеньев с понятной гордостью указывал: «Курс географии Азии прошел под руководством известного путешественника и исследователя Грум-Гржимайло».
Сыграли свою роль и прочитанные книги, повествующие о почти неизведанных дальневосточных российских окраинах. И если одна из работ Н.М. Пржевальского 1870 года называлась «Уссурийский край. Новая территория России», то и спустя два-три десятилетия эта «новая территория» оставалась по-прежнему малоизученной.
Но сразу попасть в пределы манящего Дальнего Востока В.К. Арсеньеву не удалось. В 1895 году, после выпуска из училища, он в звании подпрапорщика был снова направлен в 145-й пехотный Новочеркасский полк, а через год получил звание подпоручика и был переведен служить в 14-й Олонецкий пехотный полк в город Ломжа (Польша). В 1897 году в Петербурге В.К. Арсеньев вступил в брак с 18-летней Анной Константиновной Кадашевич, продолжая при этом служить в Ломже.
1 мая 1900 года он стал поручиком, а 19 мая был переведен на службу в 1-й Владивостокский крепостной пехотный полк. Можно считать, что мечта сбылась… Но дорога к новому месту службы, где 28-летнего офицера ожидала неизвестность, оказалась непростой. Супруга пока осталась в Петербурге, где 24 июня 1900 года у Арсеньевых родился сын Владимир (Воля). А Владимир Клавдиевич по пути во Владивосток задержался в Благовещенске – боксерское восстание в Китае потребовало вмешательства российской армии. Из послужного списка: «Находился в составе Благовещенского отряда генерал-лейтенанта Грибского с 8 по 25 июля 1900 года… 20 июля 1900 года участвовал в делах при выбитии китайцев с позиций у г. Сахаляна». Спустя два года В.К. Арсеньев был награжден серебряной медалью «За поход в Китай в 1900-1901 гг.».
Из путевых дневников В.К. Арсеньева 1906 года.
«17 июля.
Эта часть горной цепи, находящаяся как раз на пути, может представлять из себя позицию, имеющую следующие данные. Фронт обращен перпендикулярно пути наступления неприятеля, полагая, что он двигается от зал. Св. Ольги … Впереди обстрел открывается шагов на 800. У гребня и ниже шагов на 200 совершенно чистое место, ниже растут кусты и деревья, первые могут быть уничтожены, вторые повалены и использованы под засеки. Хотя впереди и имеются два овражка, образующих мертвое пространство, но это неудобство может быть уничтожено устройством небольших окопчиков, анфилирующих эти овраги».
VIA EST VITA
В 1901 году поручик Арсеньев вступает в члены Владивостокского общества любителей охоты. В 1902 году его назначают исполняющим должность заведующего охотничьей командой, в начале 1903-го он становится начальником Владивостокской крепостной конно-охотничьей команды. Это позволяет В.К. Арсеньеву совершать уже не «экскурсии» (хотя по сложности и продолжительности они были настоящими походами), а вполне полноценные экспедиции – правда, краткосрочные.Старинное выражение, в переводе с чеканной латыни означающее «Дорога – это жизнь», вполне могло бы стать жизненным девизом Владимира Клавдиевича. В 1900-1901 годах он по собственной инициативе изучает Русский остров (место службы), ближние и дальние окрестности Владивостока, а также район реки Суйфун и Посьетский участок вплоть до озера Ханка. Спустя десять лет, в 1912 году, «Записки Приамурского отдела Императорского Русского географического общества» отмечали в статье о В.К. Арсеньеве: «Вначале все поездки предпринимались по доброй воле, на личные средства, самостоятельно, на свой страх и риск, часто в одиночку, с одним или двумя стрелками из числа желающих побродить по тайге, в горах на воле». Такой энтузиазм был замечен начальством, и Приамурский генерал-губернатор Н.И. Гродеков приказал отпускное время, потраченное Арсеньевым на походы, посчитать командировкой.
За 1900-1905 годы он успел «излазить» практически весь юг Приморья. Очень быстро проявил себя как исследователь и в 1903 году вступил в Общество изучения Амурского края. Там он сошелся с такими известными людьми, как Н.А. Пальчевский, Ф.К. Гек, М.Г. Шевелев, Н.В. Кирилов, а в музей ОИАК передал зоологические коллекции.
В.К. Арсеньев был на редкость многосторонней личностью. Об этом говорит даже сухой перечень видов деятельности, в которых он сумел проявить себя практически и теоретически: разведка местности и сбор различных статистических сведений, описание растительного и животного мира Уссурийской тайги, выявление способов охоты и методов ведения сельского хозяйства местным населением, этнография и археология, картография и геология, астрономические и метеонаблюдения, изучение проблем народонаселения и миграции, музейное дело и преподавание, наконец, просветительская и литературная работа. Заметим при этом, что офицер «университетов не кончал» – единственным его официальным образованием так и осталось пехотное юнкерское училище.
Но, конечно, главным были путешествия в самом буквальном смысле этого слова. За 30 лет жизни на российском Дальнем Востоке В.К. Арсеньев провел около десятка только крупных экспедиций. Порой он оказывался в местах, где до него практически не ступала нога человека – по крайней мере, европейского. В 1906-1913 годах Владимир Клавдиевич исследовал север Уссурийского края – от Ольги на юге до побережья Татарского пролива на севере, неоднократно пересекая Сихотэ-Алинь. В 1915-1916 годах был в командировках на территории нынешнего Приморья и в Маньчжурии. В 1917 году обследовал устье Амура и реку Тунгуску, в 1917-1918 годах совершил Олгон-Горинскую экспедицию, в 1918-м побывал на Камчатке. В 20-х годах он снова посетил Камчатку и Командоры, исследовал бассейн Амура, изучал трассу будущей железной дороги Хабаровск – Комсомольск-на-Амуре – Советская Гавань. Он и умер практически в пути – простудившись в последней экспедиции 1930 года в низовьях Амура.
Из путевых дневников В.К. Арсеньева 1906 года.
«3 августа.
«Здравствуйте», – сказал кто-то сзади. Я обернулся. У нашего огня стоял пожилой человек невысокого роста, приземистый, с выпуклой грудью, несколько кривоногий. Лицо его плоское было покрыто загаром, а складки у глаз, на лбу и щеках красноречиво говорили, что ему лет около 50-ти. Небольшие каштанового цвета редкие усы, редкая в несколько волосков борода, выдающиеся скулы изобличали в нем гольда. Он пробыл с нами весь вечер, рассказывал много интересного из своей скитальческой охотничьей и бродяжной жизни… Мы предложили ему поступить к нам на службу за жалованье, одежду и стол. Гольд подумал и решил дать ответ утром. Имя его Дерсу, а фамилия Узала. На мой вопрос, что это значит на языке гольдов, он ответил, что это ничего не значит, а просто имя и фамилия… Утром гольд Дерсу Узала на вторично заданный вопрос: «Согласен ли поступить проводником?» – изъявил свое согласие и с этого момента стал членом экспедиции».
Судьбы дневников
В уже упомянутой статье в «Записках Приамурского отдела ИРГО» 1912 года говорится: «В 1902 и 1903 гг. … попутно с ведением разведок чисто военного характера, велись дневники, в которых записывались наблюдения, имеющие научный интерес». Судя по многим свидетельствам, В.К. Арсеньев регулярно заполнял дневники и записные книжки в течение всего периода жизни на Дальнем Востоке.
Часть из них – 26 общих тетрадей, от корки до корки исписанных разборчивым почерком Владимира Клавдиевича – хранятся в архиве Русского географического общества – Общества изучения Амурского края (РГО-ОИАК) во Владивостоке. Их передала туда Наталья, дочь ученого от второго брака (с А.К. Кадашевич он развелся в мае 1919 года, а в июне заключил брак с М.Н. Соловьевой). Благодаря Наталье Владимировне в архиве ОИАК оказались также многие книги из личной библиотеки В.К. Арсеньева, рукописи его научных и литературных трудов, карты, фотографии, письма и другие документы.
Не все дневники В.К. Арсеньева дошли до наших дней. Например, в тревожном 1918 году Владимир Клавдиевич зарыл часть дневников и рукописей, а также свои золотые и серебряные медали на даче, в 30 километрах южнее Хабаровска. Впоследствии он не смог отыскать это место – дача сгорела. До сих пор неизвестно также, где находится так называемая «зеленая книжка» Арсеньева, в которую он вносил «важные записи, касающиеся находок драгоценной руды, пещер смерти, мест, богатых женьшенем». Где-то затерялся (или кем-то похищен) план таежной плантации женьшеня, завещанной ученому его знаменитым проводником Дерсу Узала Пока нигде не обнаружена монография «Страна Удэхе», над которой ученый работал в последние годы жизни. Но самая ценная часть научного наследия В.К. Арсеньева – экспедиционные дневники с 1906 по 1927 год – доступны современным исследователям.
Наталья передала отцовские рукописи и книги в архив ОИАК, видимо, в 1938 году. Это подтверждает заметка в газете «Красное Знамя», появившаяся в ноябре того же года: «На днях Приморское географическое общество приобрело библиотеку и личный архив известного русского исследователя Дальневосточного края В.А. (так в тексте!) Арсеньева. Большой интерес представляют дневники путешествий исследователя, его коллекция негативов, обширные этнографические материалы. Приобретены также карты путешествий, как самого Арсеньева, так и ряда других исследователей ДВК. Географическое общество приступило к разбору литературного наследства Арсеньева».
Однако бывшая сотрудница библиотеки ОИАК М.И. Лютц, лично принимавшая документы от Н.В. Арсеньевой, твердо указывает на другой год – 1941-й (совсем недавно автор беседовал с Мариной Ивановной, по-прежнему живущей во Владивостоке). При этом в самом Обществе изучения Амурского края никаких актов о приеме арсеньевского архива не сохранилось.
Долгое время фонд В.К. Арсеньева в архиве ОИАК был практически не востребован – к нему обращались лишь отдельные ученые и исследователи. Только в 1972 году сотрудник московского Института востоковедения АН СССР А.И. Тарасова провела обработку фонда, в результате чего все документы были рассортированы по пяти разделам: экспедиционные дневники, научные труды и научно-художественные произведения, биографические материалы, письма, иллюстративные материалы (в основном фотоснимки), материалы других лиц.
Недавно заведующая архивом ОИАК Л.А. Ермоленко закончила работу над 6-й описью, в которой систематизированы все найденные и накопленные по настоящее время документы, относящиеся к личности ученого. В результате арсеньевский фонд архива ОИАК является самым крупным в России (а скорее всего, и в мире) собранием документов, касающихся жизни и творчества нашего знаменитого соотечественника.
Из путевых дневников В.К. Арсеньева 1906 года.
«7 сентября.
Согласно составленному накануне плану, я пошел на голую сопку, чтобы установить и определить направление Сихотэ-Алиня и зачертить его так, как он представляется наблюдателю анфас… Более грандиозной картины я никогда не видывал, более грозных недоступных гор не мог себе представить – страшной высоты, отвесные утесы, скалы. Голова кружится, глядя на эти расщелины и пропасти. Если когда-либо на земле и был ад, то, вероятно, именно здесь, в верховьях Тетюхе. Что-то страшное, таинственное, грозное, таящее ужас кроется в молчаливом величии гор. Боже! Какой пигмей человек…»
Трагедия семьи
С приходом новой власти В.К. Арсеньев трудился, как и прежде, честно и добросовестно. По крайней мере, врагом Советов и коммунистов он не являлся. Хотя уже в начале 20-х годов ученого попытались обвинить в том, что он «продал в Америку» ценные музейные коллекции. Затем недоброжелатели все чаще стали критиковать его за «немарксистские подходы к науке».
Однако именно в эти годы ученый получил известность, в том числе и за рубежом. Напомню, что знаменитые книги Арсеньева – «По Уссурийскому краю», «Дерсу Узала», «В горах Сихотэ-Алиня» вышли в свет при Советской власти. В то же время бывший подполковник царской армии состоял на политическом учете в ГПУ, с которого был снят в 1924 году.
А в 1926 году он был вынужден писать пространное объяснение в ГПУ, в конце которого констатировал: «Коль скоро разговору на тему антропогеографическую придается окраска исключительно политическая, я… заявляю в самой категорической форме, что впредь нигде и ни с кем совершенно не буду говорить на темы общефилософские во избежание подобных недоразумений».
В июле 1931-го – не прошло и года со дня смерти ученого – газета «Красное Знамя” опубликовала статью под «говорящим» заголовком «В.К. Арсеньев, как выразитель великодержавного шовинизма». Ее автор делал такой вывод: «Мы имеем право квалифицировать взгляды Арсеньева… как откровенно шовинистические, идеалистические, уходящие своими корнями в активную пропаганду империалистических идей и защиту интересов русской буржуазии».
Выступление партийной газеты стало сигналом для соответствующих органов. Конечно, самому В.К. Арсеньеву было уже все равно. Но во Владивостоке жила его вдова, Маргарита Николаевна. Бывшую «супругу шовиниста» арестовали в марте 1934 года. Находясь во владивостокской тюрьме, она более всего беспокоилась о судьбе 14-летней дочери и… дневников умершего мужа.
Через год следствия военный трибунал огласил обвинение: «В начале 1933 года… была вскрыта и ликвидирована контрреволюционная шпионско-вредительская организация в различных областях народного хозяйства Дальневосточного края. Показаниями обвиняемых Савича, Огородникова, Батурина и других было подтверждено, что она ставила своей конечной целью свержение Советской власти на ДВК путем вооруженного восстания и японской интервенции. После смерти руководителя В.К. Арсеньева руководство ею осуществляли Савич и Арсеньева». М.Н. Арсеньева все обвинения отвергла. Профессора ГДУ В.М. Савич и В.И. Огородников получили по 10 лет заключения, А.Д. Батурин и В.А. Зайцев были расстреляны. Маргарите Николаевне зачли пребывание в тюрьме с апреля 1934 года по октябрь 1935-го и порекомендовали снять ее с работы как «антисоветский элемент и политически неблагонадежную» с лишением паспорта.
В июне 1937-го ее снова арестовали, предъявив обвинение в участии в контрреволюционной шпионско-вредительской организации, действовавшей в Дальневосточном филиале Академии наук. 21 августа 1938 года М.Н. Арсеньеву приговорили к расстрелу. Приговор был окончательным и подлежал немедленному исполнению…
Наталью Владимировну Арсеньеву в 1939 году осудили на три года «за содержание притона в квартире», но вскоре выпустили. В апреле 1941-го – новый арест, теперь уже за «антисоветские высказывания». На этот раз она получила 10 лет исправительно-трудовых лагерей. Наталья Арсеньева отсидела весь срок, а в 1954 году снова попала в тюрьму.
В 1958-ом Верховный суд СССР приговор в отношении М.Н. Арсеньевой «по вновь открывшимся обстоятельствам» отменил, а дело прекратил за отсутствием состава преступления. В 1960 году была реабилитирована и Наталья Владимировна Арсеньева.
Из путевых дневников В.К. Арсеньева 1906 года.
«20 сентября.
Мы занимаемся исследованием низовьев р. Иодзыхе. На всем пройденном пути это место считается самым богатым дикими козами. И в самом деле, едва я успел отойти от фанзы не более 1 версты, как увидел небольшое стадо (7 голов этих прекрасных животных). Я выстрелил и убил одного самца. При мне была молодая зверовая собака. Спущенная с поводка, она бросилась вперед и начала трепать, давить умирающее животное. Какой все таки хищник человек!»
Вместо послесловия
…Я держу в руках три общие тетради в черных коленкоровых обложках, немного потрепанные, но в общем-то ничем не примечательные, кроме содержания. Читаю надпись, сделанную четким, красивым почерком с «ятями» и «ерами»: «Путевой дневник N 1-ый. От стр. 1-ой до 173-й. Маршруты 1906 года от ст. Шмаковка Уссурийской железной дороги по рекам Уссури, Улахе, Фудин, через хребет Сихотэ-Алинь на р. Аввакумовку к зал. Св. Ольги и далее по рекам, текущим в море до 45° С.Ш. Бухта Терней, затем по р. Санхобе снова через Сихотэ-Алинь и по р. Иману к станции того же имени». И размашистая, с завитками подпись – В. Арсеньев. Это подлинные путевые записки ученого 1906 года, рукописные дневники первой крупной экспедиции Владимира Клавдиевича Арсеньева.
Он писал их по вечерам на биваке, при свете костра, или у огня свечи в палатке; заполнял эти тетради данными опросов, таблицами, наблюдениями, сопоставлениями; вносил в них только что добытые сведения, изучая восточную окраину России, бывшую в те годы «белым пятном».
Около 300 страниц путевых дневников 1906 года – это одновременно и записные книжки, и заметки на самые разные темы, и статистические сведения, и наброски будущих работ ученого. Здесь мы можем найти рисунки и чертежи, карты и таблицы, профили горных хребтов и силуэты скал, метеорологические и астрономические наблюдения, социологические и разведывательные данные, сведения о местонахождении археологических памятников и их раскопках, записи преданий коренных жителей и расшифровки надписей в кумирнях. На этих страницах отражены все проделанные в экспедиции работы по сбору материалов, описанию и фотографированию местности, все события нелегкой походной жизни, все сложности маршрутов.
Потом на основе этих черновых записей В.К. Арсеньев делал отчеты, научные доклады и сообщения, писал географические и этнографические научные труды, а в конце концов появилась известная практически всем книга «По Уссурийскому краю».
Заметим, что дневники полностью никогда не публиковались, а их страницы, исписанные беглым арсеньевским почерком, листали только считанные единицы исследователей.
Мы привели выдержки из дневников экспедиции 1906 года не случайно – сейчас в Обществе изучения Амурского края закончена подготовка их к публикации в очередном, XXXVI томе «Записок ОИАК». Совсем скоро все интересующиеся наследием известного ученого и путешественника смогут ознакомиться с полным текстом дневников. Чтение это обещает быть и полезным, и увлекательным…
Иван Егорчев
Ученый, писатель, “великодержавный шовинист”… : К 130-летию со дня рождения В. К. Арсеньева / И. Егорчев // Океанские вести. – 2002. – N6. – С. 12-15.