Необходимое послесловие от издателя
Владимир Клавдиевич Арсеньев известен нам как путешественник, писатель, учёный, исследователь Дальнего Востока. О нём написаны тома книг, причем многие факты его биографии в разное время и по разным причинам были искажены. Поэтому любые новые достоверные сведения из его личной жизни важны не только для специалистов-арсеньеведов, но и для всех, кто интересуется жизнью и творчеством этого человека. К таким, без сомнения, очень ценным материалам относятся впервые опубликованные газетой «Владивосток» записи бесед Георгия Пермякова с Анной Константиновной Арсеньевой (Кадашевич), первой женой Арсеньева. Конкретные, информативные, но в то же время очень лиричные воспоминания Анны Константиновны позволяют узнать много нового о жизни, работе, творчестве Владимира Клавдиевича.
Из приведённых воспоминаний мы узнаем многие интересные подробности жизни во Владивостоке и в Хабаровске. Они разбросаны по тексту, но в итоге после прочтения создается достаточно полная и познавательная картина.
Практически дословно совпадают её рассказы с воспоминаниями самого В.В. Арсеньева (Воли):
«С отцом у меня были самые лучшие отношения. Когда мне было примерно года три, отец часто брал меня с собой в лагеря, говорил, что я должен приучаться к путешествиям с малых лет. С 12 лет я часто был с отцом на экскурсиях, раскопках древностей, в походах по Малому и Большому Хехциру… Вообще, отец готовил меня к путешествиям и прививал любовь к Дальнему Востоку. Как в первом, так и во втором он достиг всего полностью».
Анна Константиновна не случайно заявляет: «…я тоже кусочек арсеньевских книг». Из её воспоминаний мы узнаём, что она участвовала в литературном творчестве мужа и к тому же «не раз Володя своими экспедициями опустошал мою кассу…». И она, и Воля помогали отцу переписывать черновики его книг, делали выписки из литературы. Об этом же вспоминал и сам Воля: «Мать принимала самое деятельное участие в делах отца. Снаряжение в экспедицию, укладка и разбор собранных коллекций не проходили без ее участия. Она часто писала под диктовку отца, обсуждала с ним написанное».
Владимир Клавдиевич совершал экспедиции, жена ждала его, Воля учился в Хабаровском реальном училище, Россию уже сотрясали революционные события… И тут семейная жизнь Арсеньевых дала трещину: «Я заметила, что с середины 1918 года Володя частит во Владивосток. Потом переехал туда… И вот в апреле 1919-го приезжает оттуда и как мечом по шее: «Я женюсь на Маргарите Николаевне Соловьевой…». Разумеется, от Анны Константиновны (даже спустя сорок лет после разрыва) трудно ждать объективности в отношении к «разлучнице», об этом говорят её слова: «…конечно, она бесстыжа – разбила семью». Однако Маргариту она описывает ярко, образно и вполне достоверно, не забыв напомнить, что та была «ровно на 20 лет моложе Володи». Отсюда и упоминание о драме Маргариты с её давним другом, «о чем знал весь Владивосток, кроме Володи».
Николая Матвеевича Соловьева, отца Маргариты, Анна Константиновна называет «генералом контроля над крепостью Владивосток». В действительности его должность называлась «главный контролер по строительству Владивостокской крепости»; по образованию он был межевым инженером, то есть картографом и геодезистом, с 1896 года – действительный член Общества изучения Амурского края, а в 1908-1924 годах – председатель ОИАК. В.К. Арсеньев, разумеется, был знаком с Н.М. Соловьевым по роду своей деятельности и не мог не знать его дочь Маргариту. Она родилась в 1892 году в Литве, потом училась в Швейцарии, на родине матери, затем – на юридическом факультете Высших женских курсов в Петербурге. Владела несколькими иностранными языками, была очень красива… Прежде чем вторично жениться, В.К. Арсеньев должен был получить развод – эта процедура и сопутствующие ей события живо описаны Анной Константиновной.
Заметим, что в 1958 году, когда с ней беседовал Георгий Пермяков, Анна Константиновна ещё не знает подробностей трагической судьбы второй семьи Арсеньева, хотя предполагает: «Мне кажется, что Наташи и Маргариты нет в живых…».
Основания для таких выводов у неё имелись, поскольку она была осведомлена о том, что «около 1936 года Маргариту задержало НКВД, потом отпустили по просьбе Горького». Упоминание об участии М. Горького в судьбе второй супруги В.К. Арсеньева могло бы считаться сенсацией, но… никаких документальных свидетельств этому нет. Забегая вперед, заметим, что в 50-х годах в приморской прессе нередко публиковались небольшие заметки, суть которых сводилась к тому, что пионеры (студенты, моряки, передовики) побывали в гостях у вдовы В.К. Арсеньева, которая рассказывала им о жизни и творчестве известного исследователя Дальнего Востока. О Маргарите Николаевне, разумеется, никаких упоминаний никогда не было… Причина этого кроется в её трагической биографии.
…Менее чем через год после смерти учёного, в июле 1931 года, владивостокская газета «Красное знамя» опубликовала статью под заголовком «В.К. Арсеньев как выразитель великодержавного шовинизма». Её автор делал такой вывод: «Мы имеем право квалифицировать взгляды Арсеньева… как откровенно шовинистические, идеалистические, уходящие своими корнями в активную пропаганду империалистических идей и защиту интересов русской буржуазии… Нужна полная, неустанная работа по разоблачению чуждой нам идеологии Арсеньева». Выступление партийной газеты стало сигналом для органов госбезопасности, которые направили свои усилия против второй семьи В.К. Арсеньева. Бывшую «супругу шовиниста» арестовали 31 марта 1934 года и обвинили в заговоре против Советской власти.
Во время следствия М.Н. Арсеньева категорически отрицала все обвинения. Может быть, именно поэтому в январе 1936 года особое совещание НКВД СССР лишь зачло ей срок предварительного заключения с апреля 1934 года по октябрь 1935-го, однако порекомендовало снять с работы как «антисоветского элемента и политически неблагонадежную».
В июне 1937-го Маргариту Николаевну снова арестовали, снова были бесконечные допросы… Следствие закончилось таким заключением: «Арсеньева М.Н. обвиняется в том, что с 1923 года по 1934 год состояла в приморской шпионской организации. С1936 года по день ареста являлась участницей троцкистской организации и занималась шпионской деятельностью…». Закрытое судебное заседание выездной сессии Военной коллегии Верховного суда СССР состоялось 21 августа 1938 года; оно началось в 13 часов 40 минут и закончилось в 13 часов 50 минут. На вопрос председателя подсудимая ответила, что «виновной себя не признает и показания, данные на предварительном следствии, отрицает, участником контрреволюционной организации не была и ложно себя оговорила». М.Н. Арсеньеву приговорили к высшей мере уголовного наказания – расстрелу с конфискацией всего имущества. Приговор был окончательным…
18-летняя Наташа Арсеньева осталась во Владивостоке одна; её жизнь тоже оказалась трагической. В 1939 году её осудили на 3 года «за содержание притона в квартире», но затем выпустили. В апреле 1941 года – новый арест, теперь уже за «антисоветские высказывания». Обвинительное заключение гласило: «Арсеньева, будучи враждебно настроена к Советской власти, среди граждан распространяла антисоветские шивенистические анегдоты (так в тексте) и в извращенной форме расшифровывала СССР». По воспоминаниям одной из подруг Наташи, «извращение» звучало так – «смерть Сталина спасет Россию». Н.В. Арсеньеву осудили на 10 лет исправительно-трудовых лагерей. Освободилась она в 1951 году, через три года снова попала в тюрьму – уже по «бытовой» статье…
В 1958 году Верховный суд СССР приговор в отношении М.Н. Арсеньевой «по вновь открывшимся обстоятельствам» отменил, а дело прекратил за отсутствием состава преступления. В 1960 году была реабилитирована и Н.В. Арсеньева. После этого она вернулась во Владивосток, попыталась поселиться в доме, где когда-то жила и где умер её отец (сейчас это дом-музей В.К. Арсеньева), но получила отказ. Затем Наталья жила в Хабаровске, потом переехала в Благовещенск, где умерла в 1970 году. О трагической судьбе второй семьи Арсеньева стало известно только в 1988 году, когда исследователи и журналисты получили доступ к ранее засекреченным архивам спецслужб. Странно, но о самом Арсеньеве как о руководителе контрреволюционной шпионско-вредительской организации больше не вспоминали. Более того – в 1938 году в той же газете «Красное знамя» его как ни в чём не бывало называют «известным русским исследователем Дальневосточного края», правда, при этом ошибаясь в одном из инициалов…
Продолжим о судьбах А.К. Арсеньевой и Воли. Они тоже оказались нелёгкими. Владимир-младший в 1919 году был мобилизован в армию Колчака, потом служил в Народно-революционной армии, был в плену у японцев. Жил в Уссурийске, Хабаровске, Владивостоке. В 1923 году поступил в политехнический институт на горный факультет, но был отчислен с 3-го курса по причине службы отца в царской армии. Архивы сохранили письмо В.К. Арсеньева в Приморский крайисполком от 16 августа 1926 года, в котором он просил восстановить Волю в институте: «…моего сына вычистили за мое военное происхождение… Но я мало был военным, всю жизнь занимался исследованиями. Воля будет честным тружеником, которые так нужны Приморью». Авторитет отца не помог, и Воля стал трудиться в лесном хозяйстве Приморья на рядовых должностях. В 1939 году за хорошую работу он был направлен учиться в Ленинградскую лесную академию, но тут о нём вспомнили органы.
В сентябре 1939 года вся семья (А.К. Арсеньева, В.В. Арсеньев, его жена Клавдия и трое его сыновей – Юрий, Игорь и Вадим), жившая тогда в Шкотово, была выселена из пределов Дальневосточного края. Проживали в Челябинской области, потом в Алтайском крае. Во время Великой Отечественной войны Владимир Владимирович Арсеньев добровольцем пошел на фронт, получил семь ранений, был награждён. После его ухода на фронт заболела жена, и дети находились под присмотром его матери. По воспоминаниям Игоря, одного из внуков В.К. Арсеньева, в том, что они выжили в войну, очень большая заслуга Анны Константиновны.
Только в 1957 году семье было разрешено вернуться в Приморье, при этом им объяснили, что «произошла ошибка». Стали жить в Находке, В.В. Арсеньев работал старшим лесничим Находкинского лесхоза, был депутатом городского совета. В общем, как и заверял отец, всё же стал «честным тружеником», связав свою жизнь с тайгой.
Анна Константиновна умерла в 1963 году, сын В.К. Арсеньева – в 1987-м. Остались внуки… Один из них, уже упомянутый Игорь Владимирович, решил добиться правды. В июле 2006 года получил три справки о реабилитации: на себя и своих родителей. Причина выдворения семьи из пределов ДВК оказалась политической: Владимиру Владимировичу припомнили и службу у Колчака, и японский плен, и даже расстрелянную мачеху – дочь генерала. Анну Константиновну почему-то не реабилитировали.
И в качестве эпилога – ещё о воспоминаниях А.К. Арсеньевой. Возможно, не всё в этой публикации достоверно: наша память, как известно, избирательна – порой помимо воли человека. Внимательный читатель может заметить в мини-рассказах А.К. Арсеньевой противоречия, неточности, разнобой в датах. Наверное, написанную Анной Константиновной (разумеется, при деятельном участии Г.Г. Пермякова) картину её жизни нельзя считать документальной фотографией. Но из разрозненных фактов, деталей, чёрточек складывается мозаика, ставшая после факта публикации в газете «Владивосток» и альманахе «Рубеж» неоценимым вкладом в арсеньеведение.
Иван Егорчев
Владимир Арсеньев : две жены – две судьбы : необходимое послесловие от издателя / И. Егорчев // Владивосток. — 2006. — 29 сент. — С. 23.