Владивосток уникален тем, что создавался трудами людей многих национальностей. О Владивостоке можно написать «Итальянские страницы», «Немецкие страницы», «Швейцарские», «Американские», «Китайские»… Но русскому сердцу всегда была близка Франция. Культура этой страны, во времена, когда все направлено на извлечение прибыли, сохраняет гуманистическую направленность. А первый директор «Альянс-Франсез Владивосток» Седрик Гра говорил о том, что во Франции могут не знать про Хабаровск или Читу, но Владивосток знают все и многие мечтают побывать в нем.
Тому, какой огромный вклад внесли в историю Владивостока французы, посвящена книга Нелли Григорьевны Мизь, краеведа, члена Общества изучения Амурского края, почетного гражданина Владивостока «Владивосток: прогулки в прошлое. Французские страницы».
«По сравнению с другими диаспорами, которые жили во Владивостоке, французов у нас было относительно немного, – рассказывает Нелли Мизь. – Но это, что называется, были люди на вес золота, буквально с каждым связаны интересные истории. Вклад французов в историю города и края переоценить невозможно. Они и преподаватели, и исследователи, и путешественники, и предприниматели».
Экспедиция Лаперуза в Приморском крае
Бухта Терней была открыта более 230 лет назад, в июле 1987 г. знаменитым французским мореплавателем Жаном Франсуа Лаперузом на парусниках «Буссоль» и «Астролябия». Частые густые туманы не давали фрегатам подойти близко к берегу. Наконец погода стала благоприятствовать путешественникам, и Лаперуз направил корабли в обширный залив. Открытую им бухту Лаперуз назвал в честь своего учителя военно-морскому делу, адмирала французского флота, шевалье Шарля де Арсака де Тернея. Впоследствии бухту Терней переименовали в бухту Серебрянку, а название поселка – Терней осталось прежним, по названию поселка целый район, по территории превышающий некоторые департаменты Франции, носит название Тернейский.
Члены экспедиции Лаперуза были восхищены природой будущего Приморского края, территория которого для них, как и для всех европейцев до того времени, была загадочной Тартарией. «Этот рейд расчленен на пять маленьких бухт; они отделены одна от другой холмами, до самой вершины поросшими деревьями. Никогда, даже самой ранней весной, вы не увидите во Франции зелени таких ярких и разнообразных оттенков. Пока шлюпки приближались к берегу, мы не спускали с него подзорных труб, но видели лишь оленей и медведей, которые спокойно паслись у самого моря. Это зрелище усиливало нетерпение, с каким мы стремились поскорее высадиться. Земля была устлана ковром из тех же растений, какие встречаются в нашем климате, но они отличались более ярким зеленым цветом и большими размерами; почти все они цвели.
На каждом шагу попадались розы, желтые и красные лилии, ландыши и все наши луговые цветы. Сосны венчали вершины гор; дубы росли, начиная лишь с половины склона и по мере приближения к морю становились менее толстыми и мощными. Берега рек и ручьев поросли ивами, березами, кленами, а на опушке густых лесов виднелись яблони и боярышник в цвете вперемежку с купами орешника, на котором уже начали завязываться плоды», писал в своем дневнике Лаперуз.
И быть бы будущему Приморью заморской территорией Франции, если бы Лаперуз принципиально отказывался присоединять открытые им земли, не принадлежащие ни к одной стране, к родному государству, считая, что только жители данных территорий (настоящие или будущие) вправе решать такие вопросы.
Поселившийся в 1975 году поселке Терней Евгений Суворов, писатель, натуралист, краевед, член Общества изучения Амурского края, точно установил место, куда более 200 лет назад впервые ступила нога европейского исследователя. Согласно найденным им в архивах чертежам Лаперуза, это был залив Тавайза, ныне Русский. А 1992 году выводы Евгения Суворова были подтверждены французским географом Жаном Гуиллоу, проделавшим весь путь экспедиции Лаперуза. Евгений Суворов нашел во Франции потомков адмирала де Тернея и предложил поставить в поселке памятный знак Лаперузу и его товарищам.
В 1997 году активистам общества удалось заинтересовать посольство Франции в Москве этой идеей. В Приморье прибыл французский военно-морской атташе, капитан 2-го ранга Винсан Дюкло. А парусник «Паллада» прошел вдоль берегов Приморья, повторяя путь фрегатов «Астролябия» и «Буссоль», открыв этим рейсом «Дни Лаперуза» на Тихом океане. В поселке Терней был установлен памятный знак работы мастеров из Дальнегорска: инженера Ю. Теткина и скульптора П. Лихачева. Этот памятный знак представляет собой каменную глыбу с надписью: «Французский мореплаватель Лаперуз во время кругосветного путешествия 23-27 июня (6-10 июля) 1775 г. Открыл залив, назвав именем французского адмирала де Тернея» и прислоненный к ней якорь. Потом почетные гости на вертолете на берег бухты Тавайза (Русская) и на высоком обрыве над бухтой появилась еще одна памятная плита, а в воду залива был опущен венок, сплетенный из тех цветов и растений, которыми восхищались французы в июне 1787 года.
Проведение «Дней Лаперуза» стало уже хорошей традицией. А поселок Терней был занесен в международный список географических пунктов, обязательный для посещения проходящими французскими судами, как объект, связанный с пребыванием здесь Лаперуза во время его исторического кругосветного плавания. «Международная ассоциация друзей Лаперуза» разработала ритуал посещения, который был одобрен ЮНЕСКО.
В 2008 году во Владивостоке и в Тернее побывали потомки Тернея (его внучатый племянник Патрик де Терней, его дочь Анастасия и сестра Николь), а в 2010 году Приморье посетил один из потомков Лаперуза (Жан-Мари Пестель). Он был почетным гостем открывшейся в музее им. В.К. Арсеньева выставки «Прощание с Тартарией: исследование Приморья в XVIII веке». А проливом Лаперуза, по которому экспедиция мореплавателя обогнула Сахалин и направилась на Камчатку, до сих пор возвращаются домой суда Дальневосточного морского пароходства из стран Азиатско-Тихоокеанского региона.
Архипелаг императрицы Евгении
Архипелаг императрицы Евгении — это гряда островов в заливе Петра Великого. Пять самых крупных из них: Русский, Попова, Рикорда, Шкота, Рейнеке – любимейшие места отдыха приморцев и гостей края.
о. Рейнеке
Французские и английские моряки обнаружили эти острова в начале 1850-х годов, и назвали их архипелагом Императрицы Евгении — по имени супруги французского императора Наполеона III, испанской графини Евгении Мнтихо. Под этим названием они впервые были нанесены на французские географические карты в 1855 году.
Но уже в 1858 году архипелаг был осмотрен русскими моряками корвета «Америка» под командованием Е. В. Путятина. А в 1859 году его частично обследовали и описали экипажами клипера «Стрелок» и корвета «Америка». В том же 1859 году была издана первая русская карта залива Петра Великого с частично нанесёнными на ней островами.
И 1862 году после обследования архипелага экспедицией подполковника корпуса флотских штурманов Василия Матвеевича Бабкина, почти все острова архипелага получили современные названия, а через три года была издана полная карта залива Петра Великого, на которой архипелаг был обозначен полностью.
Со второй трети XX века французское название архипелага не упоминалось на географических картах России. В лоции залива Петра Великого 1984 года издания острова́ Попова, Рейнеке, Рикорда и другие называются «островами, расположенными южнее острова Русский». Однако в реестре международных географических названий 1994 года за этими островами сохраняется название архипелага Евгении.
Из Парижа в Сибирь
Николай Николаевич Муравьев, боевой генерал, ветеран трех войн, проходя лечение за границей, встретил Элизабет Буржуа де Ришмон и понял, что сражен навсегда. А она поняла, почему до 28 лет не выходила замуж. Было это в 1844 году. Но Муравьев не решился тогда сделать предложение мадемуазель де Ришмон. У него был небольшой доход, и не было своего жилья, а она была владелицей замка. И Николай Николаевич посчитал, что свататься в этой ситуации неприлично.
В 1846 году Муравьев получил назначение на пост губернатора Тулы. Должность предполагала и высокую зарплату, и особняк. К Элизабет тут же полетело письмо: «Будьте моей женой!». В ответ пришло всего одно слово: «Да!». После венчания, принявшая православие Элизабет, стала Екатериной Николаевной Муравьёвой. Представительница французской аристократии выучила русский язык, стала носить косу вокруг головы и часто подчеркивала, говоря о себе и муже: «Мы русские.»
В своей книге «Владивосток: страницы прошлого. Французские страницы» Н.Г. Миэь, опираясь на повесть литератора-исследователя С.П. Федотова «Катрин» и письмо самой Е.Н. Муравьевой другу Н.Н. Муравьева-Амурского князю М.С. Волконскому, делает обоснованный вывод, что «Портрет неизвестной» кисти В.И. Гау, созданный в 1847 году и хранящийся в Тульском музее изобразительного искусства, с большой долей вероятности является написанным с Элизабет Ришмон, недавно ставшей Екатериной Николаевной Муравьевой. Граф заказал знаменитому художнику портрет своей жены, но не смог сразу выкупить его, так как 5 сентября 1847 года получил назначение на должность генерал-губернатора Восточной Сибири и ему предстояли большие расходы в связи с переездом. Он попросил В.И. Гау некоторое время не продавать портрет. Но живописец не стал ждать долго, и в 1949 году, назвав картину «Портрет неизвестной», продал ее.
Муравьеву-Амурскому, для освоения дальневосточных границ, часто приходилось совершать поездки по вверенной ему территории России. Не желая расставаться с мужем, Екатерина Николаевна повсюду сопровождала его.
Только в экспедиции 1855 года, продлившейся с апреля по декабрь они преодолели тысячи верст. А в 1849 году, семейной паре покорилась далекая Камчатка, где еще никогда не бывал ни один сибирский губернатор и уж тем более его жена. Здесь им приходилось преодолевать опасные горные спуски — «прямые как стена». Оленей распрягали, привязывали к саням длинную сосну с ветками и пускали по таким склонам. Кое-где полозья одной своей стороной неслись буквально по воздуху, проезжая над ледяными обрывами. Несмотря на все эти трудности Екатерина Николаевна была восхищена Камчаткой, и говорила, что хотела бы там жить.
Даже когда по состоянию здоровья она не смогла отправиться с генерал-губернатором в один из сплавов по Амуру и осталась в Иркутске, чтобы поскорее встретить мужа она поехала в Киренск, преодолев от Иркутска вниз по реке Лене более 700 километров.
Современники вспоминают, что в свою жену Муравьев-Амурский влюблен был «безумно». «Я счастлив, — писал он брату, — Милая, прекрасная, умная и любящая Екатерина Николаевна обворожила всех».
Суровый климат подорвал здоровье хрупкой Екатерины Николаевны. В 50-е годы XIX века ей пришлось вернуться во Францию. Не желая жить порознь, Н.Н. Муравьев подал прошение об отставке, но добился его удовлетворения только в 1858 году, когда он подписал Айгунский договор с Китаем, установивший русско-китайскую границу по реке Амур и закрепивший за Россией права на Сахалин. За заслуги перед страной Муравьёва удостоили графского титула и приставки «Амурский» к фамилии. Это было триумфальное завершение карьеры и вскоре «Сибирский Пётр Великий», как его называли, вышел в отставку. Поселились супруги во Франции.
Екатерина Николаевна и Николай Николаевич Муравьевы-Амурские прожили в счастливом браке почти 35 лет.
После смерти мужа Екатерина Николаевна оплатила сбор и обработку рукописных материалов, каковые стали основой книги о генерал-губернаторе. А памятник графу Муравьеву-Амурскому в Хабаровске создавался скульптором А.М. Аникушкиным по переданному ему вдовой портрету супруга.
На монументе закреплены пять досок с именами людей, помогавших присоединить Приамурье к России. В их числе и Екатерина Николаевна – верная жена, бесстрашная помощница и ангел-хранитель Муравьёва-Амурского.
В Восточной Сибири и на Дальнем Востоке жену генерал-губернатора после ее отъезда на родину хорошо помнили. В 1857 году на месте перехода через хребет около станицы Корсаковой выстроили «палатку» из теса — что-то вроде часовни в память о Екатерине Николаевне, побывавшей тут во время сплава 1855 года. В 1858 году в честь первой дамы Восточной Сибири назвали одно из поселений на Амуре: Екатерино-Никольское, а в 1862 году там построили деревянную церковь во имя Святой великомученицы Екатерины.
Август Менард и его наследие
Французский подданный Август приехал во Владивосток в 1872 году, а в 1890 году принял русское подданство. Женат он был на японке Накамура, в православном крещении – Вере Михайловне, что еще раз подтверждает традиционную многонациональность нашего города.
Этот обрусевший француз, владелец лучшей молочной на улице Светланской, способствовал тому, что молочных продуктов на душу населения во Владивостоке приходилось тогда много больше, чем теперь.
Коммерция Менарда началась с небольшой фермы, которую он арендовал в верховьях долины речки Объяснения. Успешное занятие сельским хозяйством на бывшем Экипажном хуторе, видимо, давали Менарду неплохой доход: он приобрел на Светланской улице два дома — № 34 и 49, в которых открыл молочные магазины. Через несколько лет в этих же домах появились кафе и ресторан Менарда. А также построил для своей семьи двухэтажный жилой дом с хозяйственными постройками.
Ассортимент заведений Менарда был чрезвычайно разнообразен: от кефирного кумыса до изысканных французских пирожных. Спрос на молочную продукцию во Владивостоке быстро рос, ферма уже не справлялась с заказами, и Менард купил остров Попова, на который перенес свою молочную ферму, значительно ее расширив. Ферма Менарда обеспечивала молочными продуктами половину населения Владивостока.
Таким образом, пока на острове Русском строилась крепость, Менард закладывал сыроварни и фермы. Нужны были стройматериалы, и Менард построил каменоломни на обоих островах и кирпичный завод на Рейнеке. И, хоть и с трудом, еще можно найти кирпичи с клеймом этого завода. Из рейнековского гранита в городе мостили дороги, возводили подпорные стенки и фундаменты домов. А в 1900 году этот минерал на Всероссийской выставке в Нижнем Новгороде был признан лучшим строительным камнем в России.
Успехи Менарда объяснялись очень просто: трудолюбие и беспрестанная селекционная работа. На основе лучших европейских пород он вывел свою, которую в Приморье назвали менардской.
А. А. Менард любил часто бывал в Обществе изучения Амурского края, где выступал с сообщениями о своем хозяйстве. В 1901 г. за «полезное в сельском хозяйстве поприще» он был награжден золотой медалью «За усердие».
И главное: стал основателем большой семьи, потомки которой и сейчас живут во Владивостоке и Приморье. Дети Менарда учились в Москве, после учебы вернулись во Владивосток и помогали отцу.
После кончины Августа Менарда в 1902 году его наследники, сыновья Григорий и Алексей, продолжили дело отца. Первоначально братья вели унаследованное хозяйство совместно: управляли комплексной фермой на острове Попова, добывали гранит в арендуемой каменоломне на острове Рейнеке.
В 1908-м братья разделили наследие отца, и каждый из них начал самостоятельную деятельность. Григорий Менард стал владельцем городского дома на улице Светланской.
Алексей, став единоличным владельцем фермы на острове Попова, продолжил начатые отцом работы по выращиванию крупного рогатого скота и лошадей элитных пород. Хозяйствование Алексея Менарда на острове Попова закончилось в 1914 году, когда произошло отчуждение островной территории военному ведомству. После установления советской власти в крае Алексей Менард эмигрировал в США.
Старший сын Августа Менарда Григорий после раздела наследства с братом весьма успешно занимался пантовым оленеводством, рыболовством и рыбопереработкой.
Разведение пятнистых оленей в Южно-Уссурийском крае издавна было прибыльным делом из-за высокой стоимости оленьих пантов и большого спроса на них (особенно у наших восточных соседей) как сырья для изготовления высокоэффективных лекарственных средств.. У Григория Менарда на острове Попова в 1910 году в полудиком состоянии содержалось около 130 оленей. Дело базировалось на глубоком знании теоретических и практических особенностей содержания оленей в лесопарках, их селекции, секреты получения пантов высокого качества, разные приемы их консервации и прочее.
В 1916 году Григорий Августович стал компаньоном – наравне с Владимиром Шевелевым – из бухты Кангауз (ныне Суходол), Симоном Конрадом – с полуострова Песчаноый, Яном Янковским – из Сидими (ныне бухта Нарва) – в оленеводческую артель «Сосновые скалы», обосновавшуюся на арендованном полуострове Гамова в Посьетском (ныне Хасанском) районе Приморья. Вскоре поголовье оленей на полуострове Гамова достигло 1000 голов. Свои исследования и практический опыт пантового оленеводства Г.А. Менард обобщил в книге «Пантовое хозяйство», изданной в 1930 году и до сих пор не утратившей научного значения.
Г.А. Менард также построил на Камчатке на берегу реки Колпаковой полностью механизированный рыбоконсервный завод, самый крупный и укомплектованный современнейшим на тот момент оборудованием в Охотском Камчатском промысловом районе.
Камчатский завод Менарда производил крабовые и рыбные (лососевые) консервы, которые поставлялись в основном в Японию и в небольшом количестве в Европу.
Революция, Гражданская война и установленная в 1922 году на Дальнем Востоке советская власть существенно изменили жизнь Григория Менарда и его семьи. В мае 1919-го он был мобилизован в армию Колчака, где прослужил около года подпоручиком артиллерии; в 1922 году был выслан в Сибирь. По возвращении в Приморье Григорий Августович продолжал заниматься своим делом до ликвидации в 1922 году оленеводческой артели «Сосновые скалы» и национализации имущества (дома во Владивостоке, завода на Камчатке).
Бывший успешный предприниматель стал фактически неимущим, к тому же лишенным избирательных прав. С 1930 года Григорий Августович с женой и тремя детьми жил на Камчатке, где работал в Акционерном Камчатском обществе (АКО). В 1933 году его расстреляли якобы за участие в организации, готовящей выход Камчатки из состава СССР. В 1957 году он был реабилитирован.
Его потомки уже в четвертом поколении продолжают жить в Приморье, сохраняя французскую фамилию.
Женой Григория Менарда была Евгения Яковлевна Звонарева, у которой от первого брака было двое детей – дочь Тамара и сын Виталий, они были усыновлены Григорием Августовичем. Общий сын супругов родился 9 марта 1922 года и был назван в честь деда Августом. Большую часть своей жизни Август Григорьевич прожил в Дальнереченске, где скончался в 1998 году. Его сыновья Геннадий и Григорий (1946 и 1948 годов рождения) жили и работали во Владивостоке и Лучегорске.
Дети Григория, Альберт (1968 года рождения) и Елена (1972 года), живут во Владивостоке, это праправнуки Августа Алексеевича Менарда. В Артеме живет его праправнучка Алена (родилась в 1993 году).
Семейный дом Августа Алексеевича и Веры Михайловны Менардов на Семеновской не сохранился, как и дом Григория Августовича на полуострове Гамова, где он жил с семьей, работая в оленеводческой артели «Сосновые скалы». Сохранились только несколько каменных строений на острове Попова, где некогда процветало фермерское хозяйство Августа Менарда.
Память о нем хранит мемориальный Покровский парк – бывшее городское кладбище, где он был похоронен в 1902 году.
Мост между Владивостоком и островом Русский. Мост между Россией и Францией.
Связи между Владивостоком и Францией не прекращаются. В городе работает «Альянс Франсез-Владивосток» − культурно-просветительская организация, которая работает при непосредственной поддержке посольства Франции в России и имеет целью своей деятельности продвижение французского языка и культуры. В России ее отделений всего 12. И одно из них в нашем городе.
Во Владивостоке при поддержке «Альянс Франсез» французские музыканты участвуют в Международном джазовом фестивале, а французские артисты представляют свои проекты в рамках Ночи музеев. «Альянс Франсез» также является организатором ежегодной Недели французского кино и других знаковых культурных мероприятиях города. В сотрудничестве с местными музеями и галереями организация проводит фотовыставки, лекции, кинопоказы и видеоинсталляции.
Централизованная библиотечная система Владивостока тоже не остается в стороне от развития культурных связей города с Францией. Так 28 сентября 2011 года в библиотеке им. А.П.Чехова состоялась творческая встреча с французским поэтом и путешественником Жюлем Верне. Как отмечают сотрудники библиотек, встречи с писателями вызывают немалый интерес у читателей, неизменно привлекает внимание и французская культура, которая поддерживает гуманистический потенциал и назначение искусства. В рамках Года Франции в России в 2010 известные французские писатели совершили путешествие из Москвы во Владивосток по Транссибирской магистрали на литературном поезде “Блез Сандрар”. Тогда творческая встреча с писателями-путешественниками также прошла в библиотеке им. А.П.Чехова.
Символично для отношений Приморья и Франции, что в строительстве железных дорог, соединяющих европейскую Россию и Приморье, участвовал французский инженер Анатолий Степанович Лебрен. Он прослужил 30 лет на строительстве российских железных дорог, в том числе 6 лет в Уссурийске, и 6 лет во Владивостоке. И вот через 100 лет для моста, соединившего Владивосток и остров со значимым названием Русский, самую красивую и бросающуюся в глаза его часть, ванты, изготовила французская компания «Фрейссине Интернасьональ энд Компани».
Литература
- Корнилов С. Любимая женщина французского императора оставила свой след на карте Приморья // Владивосток. – 2015. – № 30. – С. 18.
- Мизь Н.Г. Владивосток: прогулки в прошлое. Французские страницы (краеведческие очерки). – Владивосток: Издатель А.Г. Филькин, 2016.
- Сиренко Н.А. Генерал-губернаторша // Власть книги. – Владивосток: Изд-во ДВГУ, 2010. – Вып. 10. – С. 72-77.
- Стратиевский О.Б. Остров Русский (страницы истории), – Владивосток: Дальнаука,
- Хисамутдинов А. Любимое место отдыха дам и гимназисток // Хисамутдинов А. Жизнь замечательных людей Владивостока. 1860 – 150 – 2010. – Владивосток: Изд-во Дальневост. Ун-та, 2010. – С. 184-185.