Библиотека имени Н. Н. Муравьева-Амурского вступила в 2021-й год с новым проектом: «Наши». Его название – дань памяти писателю Сергею Довлатову – юбиляру этого года. Герои проекта – жители нашего города, чаще всего достаточно хорошо известные во Владивостоке, а порой и за его пределами. Первым номером проекта, стартовавшего в январе, стала уникальная семья Матвеевых. В новелле «Девушка из харчевни» и другие» были упомянуты многие члены этого семейного клана и сделан акцент на двух юбилярах года, уроженцах Владивостока – Николае Матвееве-Бодром и Венедикте Марте/Матвееве. Продолжил проект портрет одной прекрасной дамы «По имени “морская птица”». В кавычках – строка стихотворения самой дамы, а «морская птица» – значение ее имени. Речь шла о Лариссе Андерсен, талантливой поэтессе, превосходной танцовщице и признанной красавице ХХ века (первой волны эмиграции) – в феврале текущего года исполнилось 110 лет со дня ее рождения.
Третий выпуск проекта знакомит с потомком древнего польского рода Янковских, представителем еще одного уникального семейного клана Приморья – Валерием Юрьевичем. В мае исполняется 110 лет со дня его рождения, в апреле истекла одиннадцатая годовщина со дня его ухода. Сделана попытка показать его долгую и чрезвычайно интересную (а потому многократно представленную другими авторами) жизнь в форме… полонеза.
Потомок рыцарей
Полонез Янковского
Красивое слово полонез, французское по происхождению (polonaise), в переводе означает «польский». Подразумевается польский танец – polonez. Этот торжественный танец-шествие возник в Польше приблизительно в ХV веке и сначала был исключительно свадебным танцем, а затем стал открывать танцы на любом народном празднике. Полонез был одним из самых любимых поляками танцев. В XVI—XVII веках девушки исполняли его в венках. Они снимали венки и дарили их юношам, которые им нравились, и только после этого составляли пары танца.
Охотно представляю себе, как героиня предыдущего (второго) «выпуска» проекта «Наши» Ларисса Андерсен снимает со своей очаровательной головки венок из полевых цветов и отдает его молодому пану, который станет третьим номером проекта. Пан, кстати сказать, упоминался в Портрете дамы «По имени «морская птица»: это – Валерий Янковский. Ларисса и Валерий могли бы составить прекрасную пару не только в танце, но и в жизни.
У нас слово полонез сочетается, прежде всего, с фамилией Огинского. Белорусско-польский композитор Михаил Клеофас Огинский (1765-1833) создал в 1794 году произведение, которое обозначил как Полонез № 13. Считается, что Огинский написал его, покидая Речь Посполитую после подавления восстания Костюшко, в котором он принимал участие. Поэтому полонез получил название «Прощание с Родиной».
Ларисса Андерсен попрощалась с Родиной одиннадцатилетней девочкой и всю дальнейшую очень долгую жизнь провела за пределами России. Валерию Янковскому с темой «Прощание с Родиной» пришлось познакомиться также в возрасте 11 лет. Но через четверть века он будет возвращен на Родину под конвоем и только еще через десяток лет, пройдя все лагерные этапы, реабилитирован «за отсутствием состава преступления». Большая часть его продолжительной жизни пройдет на территории России.
Валерий Юрьевич – представитель знаменитого рода Янковских. Это – второй уникальный семейный клан, который наряду с Матвеевыми (с них взял старт проект «Наши») является подлинным достоянием нашего города и края. Для нас династия Янковских начинается с Михаила Ивановича, у которого общая с Михаилом Огинским Родина – Польша. Сын польского дворянина Михаил Янковский родился в 1842 году, будучи студентом, принял участие в восстании 1863 года и был сослан в Сибирь. Год его появления во Владивостоке – 1874-й.
Первой фигурой полонеза является променад (фр. promenade) – вслед за ведущей парой остальные пары движутся по кругу. Ведущая пара здесь – Михаил Иванович и его жена Ольга Лукинична. Уже упоминаемый в первом «выпуске» проекта «Наши» Б. А. Дьяченко с азартом рассказывал на своих лекциях (позднее приходилось слышать и читать разные версии этой истории), как Михаил Янковский обратился к известному во Владивостоке тех лет фотографу Карлу Шульцу, располагавшему коллекцией снимков девушек на выданье из именитых городских семей. В одной такой семье было две дочери, 35-летний Янковский отправился познакомиться, но из двух выбрал третью: племянницу хозяина, живущую в доме почти на положении прислуги. Ольге было 22, она умела готовить, шить, убирать, стирать, но грамоте не была обучена. Уже в замужестве, имея детей, она легко восполнит этот пробел, а еще станет отличным стрелком. Но справилась бы она с фигурами полонеза, оказавшись в бальной зале, мы не знаем… Однако в полонезе Янковского Ольга Лукинична составила самую подходящую пару Михаилу Ивановичу.
Вслед за ними в променаде движутся пары, которые составили их дети. Полонез Янковского продолжается. Вторую пару ведет старший из сыновей Михаила Ивановича и Ольги Лукиничны – Юрий (родился в 1879 году). В паре с ним – жена Маргарита (на пять лет моложе). Они познакомились на ипподроме – он существовал во Владивостоке с 1901 года до конца 1920-х и дал название улице Беговой, переименованной в 1971 году в улицу А. А. Фадеева. В начале 1900-х Маргарита приходила с матерью и братом посмотреть на скачки и не могла не обратить внимания на красавца Юрия – для него, как и для прочих Янковских, лошади представляли особый интерес. Маргарита была старшей дочерью М. Г. Шевелева – два знаменитых владивостокских семейства того времени породнились в январе 1907 года.
В полонезе все продолжают движение вслед за первой парой и постепенно выстраиваются в колонну – вторую фигуру танца. В колонне за Юрием следует его брат Ян, а пару ему составляет сестра Маргариты – младшая дочь М. Г. Шевелева Ангелина. Братья взяли в жены двух сестер. О каждом (и каждой) из Янковских можно поведать (и прочитать!) немало интересного, но в данном «выпуске» проекта «Наши» у нас только один герой – Валерий Юрьевич. Далее в полонезе пары выстраиваются в две колонны параллельно друг другу – волею фантазии мы поместим в первую детей, а во вторую внуков Михаила Ивановича и Ольги Лукиничны. Во второй колонне среди прочих – пять отпрысков Юрия Михайловича и Маргариты Михайловны: Муза, Виктория, Валерий, Арсений и Юрий. На фото они через год после вынужденного «Прощания с Родиной»: Юрию – 3 года, Арсению – 9 лет, Валерию – 12, Виктории – 14, Музе – 16.
Валерий – средний. О нем и пойдет речь. Ларисса Андерсен стала вторым номером проекта «Наши» благодаря своему юбилею – 110 -летию со дня рождения (25 февраля). Такой же юбилей у Валерия Янковского – 15/28 мая. Он появился на свет во Владивостоке – наш уже по месту рождения! Сохранился симпатичный фотоснимок, сделанный в нашем городе в 1914 году, на нем маленький Валерий – первый сын после двух дочек – на руках у счастливого отца:
Прелестный малыш вырастит в красивого и сильного мужчину. Впрочем, таковы все Янковские…
«Валерий родился во Владивостоке 28 мая (по новому стилю) 1911 года. В городе только что отгремел 50-летний юбилей, но Янковские не городские жители. Их всегда влекли свобода и простор. Как только малыш окреп, его отвезли на полуостров, который позднее будет назван по имени его деда М. И. Янковского». – Пишет в своем очерке «Век Янковского» А. А. Хисамутдинов, произведения которого использовались и в первом, и во втором «выпусках» проекта «Наши». Среди множества людей, оказавшихся втянутыми в орбиту заинтересованности семьей Янковских, особо выделим Б. А. Дьяченко. Его очерк «Янковские» увидел свет в уже первом номере альманаха «Рубеж», издававшегося в 1926-1945гг в Харбине и возобновленного в 1992 году в нашем городе Владивостоке. Борис Алексеевич вспоминал:
«О Янковских я был наслышан с детства. А уж когда в первое лето после смерти Сталина тринадцатилетним мальчишкой вдруг очутился в Сидими (тогда так писалось его название), то был не только ошарашен – и кажется, на всю оставшуюся жизнь – роскошью его природы – ласковое и до пронзительности чистое море, мелькающие солнечными бликами олени», «но еще и окунулся в какую-то чудесную смесь вымысла и истории. Тут тебе и небольшой особнячок», «где жил какой-то морской бродяга со странной фамилией Гек». «Еще живой настоящий замок с крепостной башней, в котором когда-то жил таинственный шляхтич». «Склеп с массивной стальной дверью и разноцветным витражом верхнего фонаря».
Я очутилась в Сидими двенадцатилетней пионеркой спустя еще двадцать лет, но застала ту же «чудесную смесь вымысла и истории» – с чистейшим морем, с огромным стадом бликующих на солнце пятнистых оленей, с витавшими в воздухе «странными фамилиями» Гек и Бринер. Но главной фигурой в этих местах был «таинственный шляхтич». Сейчас мне кажется, что под фамилией Янковский тогда понимался обобщенный образ: не только Михаил Иванович, но, одновременно, и Юрий, Ян, Валерий и другие представители рода. Мы успели увидеть разрушающийся дом-замок и пробирались с замирающим сердцем в то, что осталось от таинственного склепа… в витраже сохранились отдельные цветные стеклышки. А размещался наш пионерлагерь в летнем доме Янковских – так тогда считалось, но еще через десяток лет, повзрослев и занявшись краеведением, я узнала, что это была дача Бринеров. Ирина Бриннер (жизнь на чужбине внесла коррективы в фамилию) в своей книге «Что я помню» (Владивосток, издательство «Рубеж», 2014) пишет: «Дом был большой, деревянный, вокруг всего первого этажа шла веранда, а по второму – балкон».
Наш первый отряд размещался на веранде. Размытость фотографии объясняется ее почтенным возрастом: ей почти полвека! – цветную пленку тогда только начали использовать. Пионерлагерь назывался «Сидими» – много позднее наши краеведы станут декларировать написание Сидеми. Именно в это место будет увезен маленький Валерий Янковский – сын Юрия и внук Михаила. (Ирина Бриннер: «Сидеми принадлежала трем семьям – Бринерам, Гекам и Янковским».)
В семье Янковских была традиция давать детям, как и взрослым, прозвища (впрочем, это характерно для многих не только тогдашних, но и нынешних семейств – не так ли?) Валерия с первых дней называли Лютиком, вскоре трансформировавшимся в Люку. Наше владивостокское издательство «Рубеж», много и охотно публиковавшее произведения членов клана Янковских, в 2017 году осуществило превосходное литературно – художественное издание «Шорохи прошлого» (автор-составитель Елена Сергеева): объемом в 632 страницы и с невероятным количеством фотографий (более двухсот, большинство публикуются впервые) великолепного качества, оформленных в едином со всей книгой стиле. – Взяв в руки данное произведение, невольно думаешь: нет, никогда электронное издание не заменит живую бумажную книгу! Но, прежде всего, «Шорохи прошлого» примечательны тем, что здесь представлено литературное творчество (а также дневники и письма) женской половины семьи. И задействованы дамы, имеющие непосредственное отношение к нашему герою. Это – мать и обе сестры Валерия Юрьевича: Маргарита, Муза и Виктория Янковские (Дэзи, Ива и Ора).
Дэзи, став матерью, целиком посвятила себя детям и вела специальные дневники – жизнеописания каждого. Рукопись «Из жизни Валерия Юрьевича Янковского» начинается словами: «Валерий Юрьевич Янковский родился во Владивостоке в доме Штейнбаха, 15-го мая 1911 года, в воскресение, в три часа пополудни». Благодаря подробным, тщательно подготовленным комментариям, мы получаем сведения: Штейнбах Готлиб Егорович – купец 2-й гильдии, его доходный дом был построен в 1902 году, до революции здесь размещались греческая булочная и магазины, а на верхних этажах – представительства и квартиры. «Магазины заменила детская библиотека…» Выходит, что Валерий Янковский появился на свет в здании по улице Светланской, 55:
В своем дневнике Маргарита пишет: «10 дней он прожил в доме Штейнбаха у акушерок. Был пискун и неспокойно спал. /…/ 25 мая я увезла его на Пушкинскую/…/ Поехали на Сидеми».
Октябрь: «Его все любят. Очень он хорошенький, с продувной рожицей и добрыми, лукавыми, синими глазками».
На фото Люке – 3 года (1914г. Сидеми):
Юрий Михайлович (Папа – тигр) приучал детей охотиться с их раннего возраста. Последняя запись в рукописи мамы Маргариты, сделанная в 1920-м, сообщает, что «Люка ездил с Папой» и другими взрослыми мужчинами на охоту за фазанами. «Убили около 30-ти фазанов». (В скобках заметим: Люке – 9 лет!). «Папа остался им очень доволен!» На этом рукопись окончена.
…Среди фигур полонеза есть веер (фр. éventail) – кавалеры и их дамы идут параллельно друг другу, когда кавалер встречает свою даму, он предлагает ей руку, и пары расходятся: нечётные пары идут в правый угол зала, а чётные — в левый. У Виктории Янковской есть свой «Веер» – стихотворение, написанное на чужбине спустя годы после лучезарного детства на Сидеми, в нем Ора определяет жизнь как «полуоткрытый веер»:
 |
Потихоньку время раскрывает Только дольки – гибкие, как струнки. Но по ним никто не угадает Продолжение рисунка… |
«На свободе» – называл период своего детства Валерий Юрьевич. Свобода внезапно обрывается осенью 1922-го. 11- летний Люка Янковский, как и его ровесница Ларисса Адерсон (фамилия также претерпит изменения на чужбине), прощаются не только с детством, но и с Родиной – и не они, не их родители не могут угадать «продолжение рисунка» своей судьбы. Ларисса с родителями прибыли в Харбин. Валерий был увезён родителями в Корею. Место, где поселились Янковские, напоминало родное Приморье. Юрий с братом Павлом, их жены и дети пытались воссоздать образ имения, утраченного с отъездом из Сидеми, и образ былой России. Душой всего клана была Маргарита – она вела хозяйство, бывала на охоте и рыбалке, пела, декламировала, танцевала, рисовала, печаталась и направила в поэзию дочь Викторию, у которой есть строки:
…У всех большая жизнь. И рассказать о ней
В двух-трех словах – нелегкое заданье:
Что выделить, что осветить среди теней,
Теперь уже похожих на преданье?
О большой и сложной судьбе Валерия Янковского написано много и, прежде всего, им самим. Что выделить? – Захотелось осветить его встречу с Лариссой, случившуюся благодаря Виктории – девушки познакомились в Харбине и сблизились, будучи обе поэтически одаренными. Виктория пригласила подругу в корейское имение Новина. Это было летом 1933 года. На фото: Ларисса и Валерий тем незабываемым летом.
«Конечно, присутствовали в наших отношениях и нежность, и романтика. –Писала много позднее в своих воспоминаниях Ларисса Николаевна. –Наверное, мы были с ним слегка влюблены друг в друга, ветерок этой влюбленности кружил нам головы, и мы не заметили, как пришла осень». Отдыхавшие в то лето в имении Янковских гости, разъезжаясь, поговаривали о возможных свадьбах… Позже она еще несколько раз бывала в Новине, «но то, первое знакомство с этим поистине райским уголком на земле оставило, пожалуй, самый яркий след в судьбе. И в воспоминаниях. А свадьбы с Валерием не получилось».
После веера в полонезе выполняется фигура расхождение – аналогична «вееру» – пары расходятся от «головы» зала до его «хвоста» (нечётные пары по правой стороне, чётные по левой). В паре с Валерием Янковским в 1943 году окажется девушка Вера (но брак будет недолгим), в следующем году ее сменит Ирма. Полонез Янковского продолжается…
«Потом, в 1945-м, – вспоминала Ларисса Андерсен, – я услышала страшную весть: Валерия, его отца Юрия Михайловича, брата Юрия, двоюродную сестру Татьяну отправили в ГУЛАГ. Накануне я видела страшный сон, будто Валерий уплывает куда-то на пароходе, бледный, расстроенный, я пытаюсь догнать его на лодке, но не могу. И кричу вслед: «Ты куда?» – «Туда…» – эхом доносятся его слова».
«Туда» – это на Родину, которой он попытался служить в качестве переводчика с японского и корейского языков. Лагерные условия были много хуже тех, что перенес его дед, отбывший в другом веке царскую каторгу. Валерий уже находился в тюрьме, когда в Харбине родился его сын. В 1950-е годы Валерий узнает, что жена Ирма с сыном эмигрировали в Канаду. В возможности повидаться с бывшей семьей Валерию Юрьевичу очень долго отказывали – он впервые увидел своего старшего сына в Ванкувере только через 40 лет!
Еще одна фигура полонеза: шен (фр. la chaine) – цепочка, гирлянда. Кавалеры и дамы располагаются лицом друг к другу – кавалер делает шаг, встречается с дамой правыми рукой и плечом, на следующий шаг со следующей дамой соответственно левыми рукой и плечом. Дойдя до своей дамы, кавалер подает ей руку… Свою даму Валерий Янковский встретил в Магаданской области: Ирина Пиотровская также имела внушительный лагерный стаж (по 58-й статье). В полонезе Янковского Ирина Казимировна составила самую подходящую пару Валерию Юрьевичу. В 1966 году они переехали во Владивосток и проживали по адресу: проспект Столетия Владивостока, 125.
Позднее в своих воспоминаниях Валерий Янковский писал об этом периоде: «Я был счастлив вздохнуть родной воздух, наслаждался морем, горами, знакомым с детства пейзажем, богатейшим разнообразием флоры и фауны, о которых мечтал долгие годы в пустыне Севера. Но счастье длилось всего два года. Застуженный в младенчестве в Магадане наш сын Арсений начал болеть. /…/ Итак, в 1968 году мы были вынуждены покинуть родной для меня город и переселиться во Владимир, единственный тогда откликнувшийся на объявление об обмене».
Владивосток для Валерия Юрьевича не только родной город, но и точка отсчета литературной деятельности: «Жена уговорила написать рассказ об исчезающих в Приморье фазанах. Я отправил материал в журнал «Охота и охотничье хозяйство» и вдруг получил самый благоприятный отзыв от главного редактора». Во Владивостоке, читая труды Михаила Ивановича Янковского в библиотеке ОИАК, Валерий Юрьевич «задался целью написать историю своего знаменитого деда». Идею осуществил уже во Владимире – повесть «Нэнуни – четырехглазый» была написана – но «очень трудно было издать эту книгу».
Валерий Янковский с женой охотно принимали гостей, среди которых была японка Ямамото Чизуко, работавшая во Владивостоке, где привыкла жить «в квартире с двумя дверьми, одна обязательно железная, и открывать только после того, как посмотришь в глазок». Позвонив в дверь Янковских во Владимире, она удивилась отсутствию глазка. Ирина Казимировна объяснила японской гостье, что глазки ненавидит – они напоминают о тюрьме и лагере. При этом, когда Ямамото Чизуко пригласили за стол, она была поражена сервировкой, столовыми приборами: «все это было старинное, полученное в наследство от предков. Кольцо для салфетки, которое подарили на день рождения Валерию Юрьевичу в 1914году. /…/ Ирина Казимировна создала атмосферу старого времени, которую до этого я никогда и нигде не испытывала в гостях у русских. Я почувствовала себя в гостях в интеллигентной семье того, дореволюционного времени».
Через много лет Ларисса Андерсен узнала, что «судьба сберегла» Валерия Янковского и порадовалась его благополучию. Они стали переписываться и перезваниваться, делиться творческими планами. Ларисса посылала во Владимир лекарства от астмы и крепкий кофе для Ирины Казимировны, сладости для внучки Янковских. Валерию она посвятила стихотворение «Теплый след» – то лето в Корее и через 75 лет оставалось для Лариссы «одним из самых теплых воспоминаний». Завершающая фигура полонеза: обход дамы – кавалер становится на одно колено и подает даме правую руку, дама обходит вокруг кавалера против часовой стрелки.
Валерий до конца своей долгой жизни сохранял физическую и творческую активность: «В свои 92 года хожу на охоту, пишу книгу и мечтаю…» Он успел написать много книг и приобрести всероссийскую известность, успел увидеть памятник своему деду (которого считал «эталоном мужчины»), успел сняться в документальном фильме «Дальневосточный исход. Янковские» Ирины Бахтиной (проект Никиты Михалкова, посвященный русской эмиграции). Фильм был показан на Восьмом кинофестивале «Меридианы Тихого». Съемочная группа работала в Приморье в 2007 году – в Сидеми их особенно «поразила не зарастающая уже больше ста лет просека», прорубленная Янковскими, и «дом. Вернее, его полное отсутствие».
О доме им много рассказывал Янковский – его они снимали во Владимире. Валерий Юрьевич тоже поразил киношников: «Прямая спина, ясный взгляд. А какой рассказчик! Он до сих пор не оставляет охоту». В 2010-м году Валерий Янковский готовился встретить очередной охотничий сезон в хорошей спортивной форме и, занимаясь на перекладине, завершил свой земной путь. 17-го апреля. До столетия ему не хватило одного года и одного месяца. Полонез Янковского окончен…
Проводили Валерия Юрьевича в последний путь под троекратный салют из охотничьих ружей. Приехавшие на похороны представители Приморья привезли несколько горстей земли с родины Янковского. (В русском тексте Полонеза Огинского есть строки: Боже, храни мой край от бед и невзгод, храни, Не дай позабыть, не дай, куда мы идем и откуда шли.)
Ларисса Андерсен передала из Франции корзину белых хризантем. Ровесница ушедшего, она не только успеет отметить свое 100-летие, но и после оного проживет еще год и месяц. Остаток ее жизни был согрет теплыми воспоминаниями, чаще всех других приходило к ней воспоминание о Корее и семье Янковских. «Валерий учил меня управлять автомобилем /…/. В один из приездов к бурному морю он показал мне, как нужно подныривать под самый гребень летящей на тебя волны».
Лариса Ревуцкая, зав сектором читального зала библиотеки имени Н.Н. Муравьева-Амурского